- Александр Стальевич, правительство приняло основополагающий документ для вашей рабочей группы и всей работы властей по созданию МФЦ - «дорожную карту». Что поменяется с принятием этого плана? Какие характеристики эффективности туда заложены? Какие цели на наиблежайшие годы вы для себя определили?

- Прежний план работ по формированию МФЦ был утвержден распоряжением премьера еще в 2009 году - даже до того, как была сотворена наша рабочая группа. Этот план был в целом выполнен и появилась задачка сконструировать новейший. Желаю выделить, что формирование утвержденной на данный момент «дорожной карты» шло снизу, от участников рынка.

Мы посчитали правильным таковой подход: задачки в части улучшения свойства денежного регулирования и развития денежной инфраструктуры лучше формулировать рынку, а не бюрократии. И хотя согласование «дорожной карты» со всеми профильными ведомствами затянулось, де-факто мы уже с осени прошедшего года приступили к ее реализации. На нынешний день некие ее пункты уже выполнены.

В документе зафиксирован набор формальных характеристик, которые и должны стать аспектами эффективности работы по созданию МФЦ. Это, к примеру, вкладывательные рейтинги от ведущих глобальных агентств - к 2018 году мы должны войти в категорию «А», к которой относятся страны с более высочайшей вкладывательной привлекательностью.

Не считая того, по целому ряду интернациональных индексов привлекательности ведения бизнеса и защиты прав инвесторов мы должны с сегодняшних, фактически аутсайдерских, мест подняться до мест в первой двадцатке. К примеру, по показателю доступности кредита рейтинга Doing Business от World Bank с сегодняшнего 98 места к 2018 году мы ставим задачку быть в двадцатке, в индексе Global Financial Centers Index с текущего 65-го мы хотят подняться до 15 места.

У нас также есть внутренние неформальные характеристики, которые не зафиксированы в «дорожной карте»: количество и размер суровых IPO, проведенных на нашем рынке, общественная капитализация рынка, обороты огромнейших площадок.

Я считаю, что для Москвы как денежного центра на данном шаге будет фуррором, ежели мы в год будем проводить 2-3 больших IPO. Ежели потом дойдем до 4-5 - это будет уже совершенно суровый фуррор. IPO - это сам по для себя агрегированный показатель. Для удачных IPO обязана быть развитая инфраструктура, ликвидный рынок. Ежели этого нет, то размещение выгоднее проводить в остальных местах.

Мы поочередно движемся к достижению данной для нас цели. К примеру, IPO Столичной биржи, которое само по себе смотрелось как техническое и вытекало из обязанностей перед акционерами РТС, стало удачным и содержательным. Оно заинтересовало высококачественных забугорных инвесторов, в том числе консервативных вкладывательных фондов. А так как в любом финансовом центре биржа является ядром, главным элементом, схожий энтузиазм инвесторов к акциям Столичной биржи значит в неком смысле и то, что они доверяют идее развития МФЦ.

- Какие ценности рабочей группы вы бы выделили на пути сотворения денежного центра в Москве?

- Приоритетными для нас являются несколько направлений, сначала связанных с денежной инфраструктурой и регулированием. В крайние два года в данной сфере было изготовлено достаточно много. Приняты принципиальные законы, которые дозволили нам усилить борьбу с инсайдом, регламентировать процедуры клиринга, упростить эмиссию ценных бумаг.

Разработаны принципиальные для денежного рынка поправки в налоговое законодательство и поправки в ГК, нацеленные на улучшение свойства корпоративного управления.

Опосля разработки и принятия соответственного закона был сотворен центральный депозитарий, что открыло наш рынок для новейших категорий иностранных инвесторов. К расчетам через ЦД подключились международные клиринговые системы Euroclear и Clearstream. Удачно прошло создание Столичной биржи и, как уже говорилось, ее IPO.

Мы отмечаем, что биржа интенсивно улучшает свои процедуры, там введен режим торгов Т+, возникают новейшие денежные инструменты, готовится реформа листинга. В конце концов, подготовлена масштабная реформа регулирования, которая, надеюсь, существенно повысит его качество и создаст способности для развития целых секторов денежного рынка.

Но еще есть две огромные группы задач, которые и в рейтингах денежных центров весят больше и содержательно наиболее сложны: это, во-1-х, качество городской инфраструктуры, городской среды и, во-2-х, вкладывательный климат. Разумеется, что навести порядок в таком сложном крупном городе, как Москва, еще труднее, чем достигнуть высококачественного денежного регулирования. Это востребует больше времени и достаточно много средств.

- Но качество городской среды, разумеется, находится вне прямой компетенции вашей рабочей группы. Как вы сможете влиять на решение городских заморочек в части денежного центра? Как у вас происходит взаимодействие с командой мэра?

- У нас чрезвычайно конструктивные дела с командой мэра. Могу огласить, что Сергей Собянин активно поддерживает идею денежного центра в Москве, а члены его команды полностью интегрированы в нашу работу. Там, где наши задачки пересекаются, мы достаточно отлично взаимодействуем.

Но при всем этом, как ни удивительно, концептуально у денежного центра к городку практически нет никаких специфичных требований. Город должен быть просто в целом подходящ для жизни, тогда он будет подходящ и для денежного центра. Маленький список специфичных требований связан в основном с открытостью городка, с его понятностью для иностранцев.

В денежный, ну и просто в деловой центр приезжает много иностранных людей на постоянную либо временную работу, и город должен быть для их удобным - и исходя из убеждений работы, и исходя из убеждений жизни, образования малышей, сохранности, английской навигации на улицах и в метро. Ежели мы не будем готовы раскрываться, ежели предпочтем жить в стороне от международной суеты, то никаких ни денежных, ни деловых центров нам не светит.

- В иннограде Сколково решили пойти методом сотворения практически «резервации» для инвесторов, где они будут ощущать себя в обычной среде. Это не ваш путь?

- Обидеть Сколково может каждый… Слово «резервация», на мой взор, здесь совершенно не уместно, но у этих 2-ух проектов вправду есть тривиальная разница в подходах. Мы не планируем развивать денежный центр по принципу экстерриториальности либо внутреннего офшора. Деньги - субстанция текучая.

Ежели сделать некий внутренний офшор, в каком все работающие на нашем рынке денежные компании просто перерегистрируются и будут платить меньше налогов, это не даст никакого эффекта исходя из убеждений развития денежной промышленности. Так, как мы можем создавать подходящий налоговый режим для денежного сектора, нам нужно делать это в масштабах всей страны.

- Но, к примеру, Сбербанк собирается реализовывать большой девелоперский проект в Рублево-Архангельском, который впрямую связывают с Интернациональным денежным центром.

- Мы относимся к этому проекту как к полезному, но к нашей рабочей группе это не имеет прямого отношения. Наш проект - это финансовое развитие, а не девелопмент.

А дело вот в чем. Москва - большой город, и конструктивно сделать лучше ситуацию в нем - предмет тяжеленной, суровой и тщательной работы. Так быстро, как хотелось бы, это не произойдет. Ежели при всем этом кто-то, как в данном случае Сбербанк, делает локальные очаги удобного «расселения» бизнеса, ежели появляются кварталы либо районы, удобные для денежной промышленности и вообщем делового общества, это является решением трудности на опережение. Отлично это для городка? Естественно, отлично.

Но вкладывательные банки нас не спрашивают, где им «поселиться», расселяются, где желают, где комфортно. В этом, меж иным, и сложность реализации таковых проектов - сделать их симпатичными для огромного числа компаний. Для того, чтоб денежный бизнес перебирался в такового рода район, нужно достигнуть, чтоб размещение там было комфортным, экономически выгодным, ну и престижным.

Кстати, в том же Лондоне есть не одно место концентрации денежных институтов и других бизнесов, как минимум два - исторически появившийся Сити и преднамеренно сделанный и развившийся не так издавна при суровой поддержке власти Canary Wharf. А еще достаточно много вкладывательных и других денежных бизнесов размещены в остальных районах городка.

- Другими словами никакого специального статуса места, аффилированного с МФЦ, проект Сбербанка иметь не будет?

- Наилучший статус для такового места - удобство и выгода. От прикручивания таблички «МФЦ» на одно из спостроек денежный рынок не разовьется. Тем более, повторюсь, проекты такового рода необходимы и данный проект заслуживает поддержки. Ну, а ежели всё получится и будет изготовлено отлично, не жаль будет по просьбам трудящихся и ту табличку повесить.

- Вы упомянули, что очередной большой блок работы по созданию МФЦ - это вкладывательный климат в стране.

- Содержательно это самый непростой из всех качеств сотворения Интернационального денежного центра. Какие-то задачки по совершенствованию бизнес-климата решаемы в совершенно обозримой перспективе. А есть вещи, которые востребует чрезвычайно много времени. Такие, как суровое, радикальное увеличение свойства судебной и полицейской систем. Ведь значимая часть имеющихся там заморочек носит ментальный нрав. Уважение к личной принадлежности, к примеру. Оно обязано быть впитано с молоком мамы и муниципальными деятелями, и юристами, и следователями, и прокурорами, и судьями, и полицейскими, и всеми остальными.

- Нет ли у вас чувства, что в ближайшее время происходит не улучшение, а ухудшение вкладывательного климата? И активность правоохранительных органов, и растущее недоверие властей к Западу, и кампания по борьбе с коррупцией, которая бьет и по неким представителям бизнес-сообщества - не приводит ли это все к результатам, обратным тем, что вы ждете?

- Я бы поделил эту делему на две части: одна - это институциональные вопросцы, касающиеся вкладывательного климата, 2-ая - настроения инвесторов. Институциональные вопросцы требуют сложных решений, которые долго реализуются, не сходу дают эффект. К примеру, перестройка и радикальное улучшение судебной системы, о чем мы говорили, - это процесс, который занимает десятилетия и полностью будет решен методом смены поколений.

Настроение инвесторов - тоже принципиальная вещь, не стоит ее недооценивать. Но причины, определяющие это настроение, имеют быстрее короткосрочный нрав. На моей памяти самое наилучшее настроение у инвесторов наблюдалось в Рф в 1997 году. Другими словами тогда, когда институциональные задачи, связанные с вкладывательным климатом - и с макроэкономикой, и с сохранностью, и с защитой прав принадлежности,- были колоссальны.

Правительство не управлялось со сбором налогов, бюджет трещал по швам, для латания экономных дыр привлекались займы под космические проценты. Все компании были опутаны мутной сетью неплатежей и взаимозачетов. Зарплаты и пенсии платились с многомесячными задержками. Но у инвесторов тогда была умопомрачительная эйфория, они просто стояли в очереди, чтоб приобрести русские активы.
Высочайшая доходность является волшебной силой, лишающей инвесторов памяти о потерянных деньгах. Как вы помните, инвесторы не долго горевали о банкротстве ЮКОСа и при первой способности рванули брать «Роснефть».

- Но ЦБ в ближайшее время повсевременно фиксирует возрастающий отток капитала из страны. Этот тренд вполне противоречит вашей задачке построения таковой денежной системы, которая будет завлекать новейшие инвестиции.

- Я бы произнес, что денежный центр - это не только лишь и даже не столько метод вербования инвестиций в страну. МФЦ - это место, где встречаются интернациональный денежный спрос и международное финансовое предложение. И ежели эта система отлично работает, это, непременно, помогает и вербованию инвестиций. Но это не насос, который закачивает средства в страну. Финансовая промышленность обязана стать самостоятельным сектором со своим огромным вкладом в ВВП, а не попросту сервисной отраслью по отношению к иным «наиболее принципиальным и содержательным» отраслям.

Ворачиваясь к вопросцу, у оттока капитала, разумеется, много обстоятельств, в том числе и настроение инвесторов. Но, к огорчению, посреди этих обстоятельств есть и препядствия наиболее тяжело устраняемые - деловой климат и темпы роста.

Что касается темпов роста, то это, пожалуй, основное, что завлекает инвесторов на развивающиеся рынки. Ну, а что касается вкладывательного климата, то тут для инвесторов важнее всего стабильность и предсказуемость. Правила игры должны быть стабильными, а в случае их конфигурации это обязано делаться с уважением к интересам бизнеса и с точным осознанием последствий для такого же бизнеса. Это касается фактически всех отраслей и всех рынков.

Один из принципиальных причин неплохого вкладывательного климата - неспешность законотворческого процесса. Хоть какое срочное принятие законов, с какими бы благими целями это не происходило, инвесторов напрягает. Инвестор рассуждает как: ежели сейчас за три дня приняли неплохой закон, то завтра за три дня могут принять нехороший. Мы еще не привыкли за таковыми вещами смотреть. Но, ничего, научимся и привыкнем.

- К примеру, так именуемые акт Магнитского, анти-Магнитский закон и все, что было вокруг этого, имеет отношение к вкладывательному климату?

- Непременно, политические действия полностью могут влиять на настроение инвесторов. Это, казалось бы, не имеет непосредственного отношения к условиям инвестирования, но становится предметом широкого обсуждения в инвесткругах.

Повторюсь, но это принципиально: инвесторов сначала интересует возрастающая экономика. За высочайшие характеристики роста они почти все готовы простить. Очевидно, экономический рост нам нужен совсем не сначала для вербования иностранных инвесторов, а сначала для самих себя, для увеличения свойства жизни.

А основное условие для роста нашей экономики - это улучшение критерий для ведения бизнеса. На данный момент много молвят о том, что необходимо провоцировать экономический рост методом удешевления денежных ресурсов. Политика процентных ставок - принципиальный инструмент, но его внедрение не даст сурового результата, ежели не будет сопровождаться улучшением вкладывательного климата.

- Понятно, на чьей вы стороне в споре о том, можно ли подстегнуть экономический рост методом ослабления рубля.

- Я не верю, что таковыми методами можно сильно поднять темпы экономического роста. Серьезно их повысить можно лишь поочередными шагами по улучшению делового климата. Ежели преднамеренно это делать, то в стране могут быть двузначные темпы роста. У нас есть целые отрасли с умопомрачительным потенциалом развития.

А именно, вся сервисная экономика, денежный сектор, платные мед и образовательные сервисы, инжиниринг, создание программного обеспечения, интернет-индустрия и почти все другое. Но такие новейшие отрасли чрезвычайно чувствительны к вкладывательному климату. Нефть и газ можно добывать лишь там, где они находятся под землей, в определенном месте. А в «новейших» отраслях таковой привязки «к земле» нет, эти бизнесы просто передвигаются туда, где комфортнее. Потому для их развития особо принципиально создавать подходящие условия.

- Инициаторами начала работы по созданию МФЦ были президент и премьер. В которой степени Владимир Путин на данный момент в курсе происходящего с МФЦ, как нередко вы с ним это обсуждаете? Есть ли от него какая-то ровная административная либо бюрократическая поддержка этого проекта?

- Вы правы, инициировали эту работу президент и премьер. Премьер Владимир Путин в летнюю пору 2009 года одобрил общую концепцию и утвердил начальный план работы по формированию в Москве интернационального денежного центра. А президент Дмитрий Медведев посреди 2010-го сделал подобающую рабочую группу при президентском совете по денежным рынкам. И на данный момент они оба, находясь уже на остальных должностях, продолжают поддерживать данный проект.

С самого начала работы нашей группы организационное и содержательное обеспечение ее деятельности было возложено на администрацию президента и сначала на ее Экспертное управление. Потому режим взаимодействия с администрацией у нас полностью постоянный.

Что касается вовлеченности президента, в ней можно убедиться по его выступлениям - и про приватизацию на столичной биржевой площадке, и про центральный депозитарий, и про остальные принципиальные для нас вещи.

Что касается практических качеств нашей работы, то большая часть содержательных вопросцев мы в различных форматах решаем с правительством, Центральным банком, профильными министерствами и ведомствами, сначала с Минфином, Минэкономразвития, ФСФР.

Но я желал бы выделить, что в наших экспертных группах большая часть представителей - из бизнеса: банков, денежных, аудиторских, консалтинговых компаний и т.д.. А благодаря тому, что в работе также участвуют чиновники различного уровня, нам нередко удается в целом согласовывать позиции со всеми заинтересованными сторонами уже на ранешней стадии обсуждения.

- Как с подписанием «дорожной карты» будет структурирована работа группы?

- Главным рабочим звеном для нас являются проектные группы по разным определенным темам. Мы на данный момент думаем над тем, чтоб несколько реструктурировать нашу работу под новейшие задачки и новейшие акценты. К примеру, на сегодняшнем шаге принципиальной составляющей нашей работы будет тема «длинноватых средств», и специально под это планируется собрать группу, сфокусированную на задачках развития пенсионных фондов, инвестфондов, страхования жизни. Так что внутренняя перегруппировка произойдет, но конструктивных конфигураций не планируем.

- А кто с административной точки зрения будет контролировать выполнение целей, заложенных в «дорожную карту», и кто будет принимать санкции в отношении тех, кто эти цели не выполнил?

- Документ утвержден распоряжением премьера, в нем указаны ответственные министерства и ведомства. Их ответственность таковая же, как при выполнении всех поручений правительства и президента. Это формальная сторона дела. Но так как в нашу группу интегрированы чиновники, специалисты, участники рынка, возникает 2-ой уровень ответственности - перед рынком. Это чрезвычайно принципиальное событие. Не считая того, основной KPI - место в рейтинге Doing Business - зафиксирован в указе президента.

- Ради продвижения денежного центра в общественном пространстве вы желали создавать специальную рекламную структуру по примеру остальных МФЦ, но ранее так не дошло. В «дорожной карте» эта задачка обозначена - означает, планы опять актуальны?

- Совсем правильно, эти планы актуальны и зафиксированы в «дорожной карте». Идею сотворения таковой структуры мы начали дискуссировать издавна, так как в большинстве денежных центров, включая общепризнанные, такие структуры есть. К примеру, в Лондоне это TheCityUK, мы с ней в неплохом контакте и осознаем, как она работает. Но совместно с тем хотелось поначалу достичь каких-либо содержательных фурроров, и мы интуитивно откладывали эту PR-работу.

На данный момент стало ясно, что пора перевести этот проект в активную фазу. В течение года этот процесс будет запущен, но сама структура будет, думаю, создаваться автономно от нашей рабочей группы.

- Кто, на ваш взор, является «клиентами» Интернационального денежного центра? На кого вы ориентируетесь сначала? Нет ли смысла приоритетно развивать его в качестве денежного центра постсоветского места либо Одного экономического места?

- В таковых определениях как «клиент» мы, если честно, не рассуждаем. В Рф работают практически все наикрупнейшие мировые вкладывательные банки. Вопросец в том, как активно они работают. Ведь их присутствие быть может лишь информационным, на уровне подготовки аналитики для западных кабинетов, а можно и осуществлять тут полную палитру различных денежных операций.

Наша задачка - расширить финансовую индустрию во всех смыслах, чтоб и размещение, и вербование денежных ресурсов происходило в Рф. Рассматриваем ли мы в качестве, как вы говорите, «клиентов» наших коллег из близкого зарубежья? Естественно, да. Москва де-факто является денежным центром постсоветского места. И процессы интеграции на этом пространстве будут содействовать развитию Москвы как денежного центра. При этом правильно и обратное - развитие Москвы как денежного центра непременно будет провоцировать интеграционные процессы.

- Из ярчайших и измеряемых достижений можно выделить создание одного регулятора на базе ЦБ, центральный депозитарий и единую биржу. Изменение управления Центробанка воздействует на ваше взаимодействие с регулятором?

- Мы продуктивно работали с Эльвирой Набиуллиной по теме МФЦ и в бытность ее министром экономического развития, и когда она стала ассистентом президента. В этом смысле, уверен, ничего не поменяется. Но желал бы отметить: на данный момент идет речь не попросту о смене управления ЦБ. У Банка Рф возникают новейшие функции. И в этом плане, по мере интеграции ФСФР в ЦБ, наше сотрудничество с единым регулятором вырастет на порядок.

- Сейчас давайте побеседуем про ММВБ. С одной стороны, возникла единая мощная инфраструктурная организация. С иной стороны, от неких участников рынка можно услышать критику в отношении как объединения (покупка РТС у личных акционеров обошлась ММВБ достаточно недешево), так и опаски монополизации рынка и, соответственно, риска удорожания доступа к биржевой инфраструктуре. Что бы вы ответили сиим критикам?

- Вопросец объединения бирж тщательно дискуссировался. Звучали аргументы в пользу того, чтоб иметь одну сильную биржу, звучали аргументы в пользу конкуренции. Исходя из забугорного опыта, могу огласить, что в большинстве денежных центров, за редким исключением, есть одна доминирующая площадка. В итоге и у нас акционеры обеих площадок приняли решение в пользу интеграции. Тяжело огласить, переплатила ММВБ за РТС либо нет.

Быть может, в стоимости была заложена премия за контроль. Как она оправданна, не мне судить. Это решали акционеры обеих бирж. С политической точки зрения мы только оказывали поддержку их решению объединить биржи.

Что касается того, хороша ли в данном случае монополия либо нет, желаю выделить: это специфичная монополия, она принадлежит участникам рынка. И у их есть много способностей, чтоб влиять на решения биржи. Исторически сложилось, что РТС была наиболее дружественна к рынку исходя из убеждений стоимости услуг, ММВБ - была наиболее «бизнесовой». В итоге слияния Столичная биржа, на мой взор, стала наименее коммерческой, наиболее прорыночной структурой.

Принципиально при всем этом учесть, что современная биржа - это высочайшие технологии. Часто встречающаяся и нужная там профессия - программер. Объединенная биржа может дозволить для себя больше инвестировать в развитие технологий и быть конкурентоспособной на международном уровне, притягивать в Россию денежный рынок. А это полностью соответствует интересам участников рынка.

- Исходя из убеждений развития МФЦ как отлично было бы вербование на Московскую биржу какого-то стратегического профильного инвестора, к примеру, большой западной биржи? Ведь в мире в крайние годы активно шли процессы интеграции бирж на международном уровне.

- Я думаю, что в наших интересах - сохранение нашей биржи независящей, не входящей в какую-то зарубежную биржевую холдинговую структуру. Это однозначно. Но из этого не вытекает, что мы не можем иметь стратегические партнерские дела с каким-то забугорным игроком, и такое партнерство быть может многоплановым - на уровне технологий, клиринга, инструментов и, быть может, взаимного владения акциями.

- Другими словами провоцировать приход такового инвестора вы не будете?

- Это обязано быть выгодно для биржи. Ежели она с кем-то договорится и усвоит собственный энтузиазм, и при всем этом сохранит независимость, и ежели это поддержат акционеры биржи - таковая сделка полностью может рассчитывать и на политическую поддержку.

- На лишь что прошедшем Петербургском форуме президент сделал несколько принципиальных заявлений, и самое принципиальное - это, наверняка, объединение Верховного и Высшего арбитражного судов. При всем этом вы говорили, что для вкладывательного климата качество судебной системы является одним из главных причин. Решение объединить два высших суда поможет либо повредит задачке улучшения вкладывательного климата?

- Мне кажется, что само по себе объединение судов не дает ответа на этот вопросец. Вообще-то объединение каких-то институтов либо, напротив, их разделение, равно как и создание новейших институтов либо ликвидация старенькых не приводит к положительным результатам, ежели при всем этом серьезно не изменяется содержание.

Уверен, что президента в данном случае еще больше тревожит не форма, а конкретно содержание. Мысль, разумеется, состоит в том, чтоб пользоваться объединением для конструктивного совершенствования судебной системы, что, в свою очередь, естественно содействовало бы улучшению бизнес-климата.

- Как, по вашим личным впечатлениям, политическая турбулентность конца 2011 - 2012 годах отражалась на отношении инвесторов к денежному центру в Москве?

- Не знаю, как турбулентность, а вот политические действия влияют на настроение инвесторов в хоть какой стране. Ежели ситуация накаляется, ничего неплохого для их нет. Но нужно отдавать для себя отчет в том, что инвесторов при всем этом тревожит не столько политическая подоплека событий, сколько стабильность и предсказуемость. Сам по для себя какой-нибудь массовый митинг инвесторов не волнует. Во Франции либо Германии тоже много митингуют, даже побольше нашего.

- Вы на данный момент чувствуете у их эту стрессовость?

- Честно говоря, я еще больше чувствую расстройство инвесторов по поводу того, что экономика Рф не растет так быстро, как хотелось бы. Это для их наиболее тревожный фактор, чем громкие политические действия.

Беседовал Максим Филимонов