Министр денег Антон Силуанов вчера защитил право госкомпаний на офшоры: не настолько принципиально, где зарегистрирована компания, принципиально, не уклоняется ли она от уплаты налогов. Офшорные юрисдикции намного удобнее исходя из убеждений права, выделил министр: они нужны для ведения бизнеса в той либо другой стране.

Курс на деофшоризацию объявил в конце прошедшего года президент Рф Владимир Путин, призвавший возвращать сделки русских компаний в русское право.

Внедрение госкомпаниями офшоров и иностранных низконалоговых юрисдикций — рядовая практика. Девять из 10 суровых сделок больших русских компаний, в том числе с госучастием, заключены по иностранному праву, говорилось в материалах Минэкономразвития. «Роснефть» обладает «ТНК-ВР холдингом» через сеть офшоров. В перечне «дочек» «Роснефти» «Ведомости» находили Shelf Support Shiphold и Skyline Asset Management с Виргинских островов: 1-ая обладала недвижимостью, 2-ая оказывала фрахтовые сервисы. Компании активно употребляют, к примеру, Кипр, что показал и недавний кризис на полуострове: «Совкомфлот» в отчете по МСФО докладывал, что $25,8 млн оказалось заморожено в Cyprus Popular Bank. Даже Русский фонд прямых инвестиций, предназначенный для вербования в Россию иностранных фондов, огромную часть сделок оформляет по иностранному праву.

Запреты деофшоризации не посодействуют, считает Силуанов, а чтоб возвращать компании из офшоров, нужно у себя создавать те же условия для ведения бизнеса.

Юристы, специализирующиеся оформлением сделок, поддерживают министра. Нельзя запретить законно употреблять офшор, ни в какой стране мира таковой практики нет, говорит партнер Paragon Advise Group Александр Захаров. Законные цели — для сотворения совместного компании с иностранными партнерами, для наследования, для инвестирования в Россию через SPV, перечисляет Захаров, русские госкомпании активно занимают на наружных рынках: еврооблигации выпускаются в низконалоговых юрисдикциях. А незаконные цели — это уход от налогов, продолжает он: «Конфиденциальность владения в этих странах дозволяет скрыть аффилированность, обойти правила трансфертного ценообразования, обойти правило «узкой капитализации».

Но налоговая экономия — зачас­тую не основная причина использования иностранных юрисдикций, показывает партнер Price­water­hou­se­­Coopers Наталья Кузнецова: компаниям для сделок нередко нуж­ны юридические механизмы, которых нет в русском праве. Пример — акционерное соглашение: практически постоянно его заключают по иностранному праву, но «Роснано» заключала его по российскому — по просьбе правительства, хоть это и было неловко партнерам, ведает прошлый сотрудник «Роснано».

Важен и фактор недоверия к российскому суду, считает Захаров: у него нет богатой практики разрешения сложных споров.

Почти все большие русские компании — экспортно нацелены, припоминает Кузнецова, и благодаря использованию иностранных юрисдикций они могут получить финансирование под экспортные поставки в иностранных банках по наиболее низким ставкам. Конкретно так и складывается интернациональный опыт регулирования при использовании офшоров, говорит Кузнецова: не запрещать, а создавать более подходящий режим налогообложения в собственной юрисдикции.